[bobby16]

АНГЕЛ
Автор: беда. Беда, потому что я этот фанфик переводила под Новый год. В ночь с 2007 на 2008, так сказать. Исключительно для своего круга знакомых, которых я знала лично. Автор потерялся. Найти не могу, ни по любимым авторам, ни по архиву miracle (что неудивительно, ибо тогда был золотой век, расцвет фанфикшна по СуДжу, когда количество постов в день было ненормальным). Короче, читайте тихо, будьте благодарны неизвестному автору, а если кто сможет помочь с его именем, так я его сразу укажу с огромным удовольствием (и в надежде залезть в его writing journal и там освежить все в памяти).
Автор - puppycadet
Переводчик: Ayray

Каково быть ангелом-хранителем Кангина, вы как думаете?



Вообще-то, Итуку денег не платили, но, подумалось ему, вряд ли на земле или на небесах нашлась бы сумма, адекватная его труду. Как ангел-хранитель Итук был крайне неудовлетворен. Его подопечный, Ким Енун (лучше известный своим друзьям, врагам и, периодически, кредиторам, как Кангин), был в состоянии заставить трепетать даже благословенное ангельское сердце. Для кого-то, кто на самом деле умирать не хотел, Кангин точно напрашивался именно на такой результат.

Кангин пил, курил, увлекался азартными играми и одалживал немалые суммы у людей, с которыми лучше было не связываться. Для большинства ангелов стресс – это неизведанное чувство, но Итук всегда был особенным. Из-за Кангина он перманентно пребывал в состоянии тихой истерики. Особенно когда его подопечный (как сегодня утром, например) вылезал из женской спальни через окно за секунду до того, как супруг дамы входил туда через дверь. В такой ситуации Итук мало что мог сделать, разве что проследить, чтобы Кангин не сломал себе шею, спускаясь на землю.

Но потом Кангин переводил старушек через улицу, или помогал соседям дотащить диван до квартиры, или кормил бездомную кошку, ошивающуюся рядом с его домом, или…

– Такое ощущение, что это другой человек, и он так замечательно ладит с детьми, и я…

– Хватит! – возопил Хичоль. – Предполагается, что ты охраняешь этого парня, а не… бодаешь меня своими россказнями о том, как ты фигней маешься!

Он потянулся к соседнему столику и утащил с него два стакана, пока никто не заметил, что их туда поставили.

– На, – сказал он и передал стакан, наполненный темной жидкостью, Итуку, оставив себе какое-то розовое фруктовое недоразумение.

Итук взял бокал и сделал большой глоток. Он не чувствовал вкуса и не мог опьянеть, но сам процесс успокаивал их обоих (в особенности Хичоля).

– Принимая во внимание нашу среднюю продолжительность жизни, можно было дать нам возможность напиваться время от времени, – пожаловался Хичоль. – Чтобы как-то скрасить всю эту бесконечность, знаешь ли.

Итук тяжело вздохнул. Это была уже основательно заезженная пластинка.

– О нет, – произнес он неожиданно, оглядев комнату. – Где Кангин? – он вскочил, чуть не уронив кресло (чего, к его вящей радости, почти никто в баре не заметил), и еще раз огляделся.

– О нет, – повторил он. – Ушел. Кангин ушел. Я потерял Кангина.

Хичоль закатил глаза:

– Забей. Он был здесь минуту назад. Ну какие такие приключения он может найти себе на… вообще-то пойди-ка, лучше найди его.

За время, потребовавшееся Итуку, чтобы осознать отсутствие Кангина и добежать до выхода, в его голове промелькнула масса самых разнообразных вариантов развития событий. Кангин мог выйти на проезжую часть на красный свет, потому что был слишком пьян, чтобы отвечать за свои действия, и его мог переехать случайный грузовик; он мог утонуть в океане, потому что решил прогуляться по пляжу; это могло быть все, что угодно, по мнению Итука. Периодически всплывали неясные мысли о пожарах, хищных птицах и малолетних преступниках. По своим меркам он следовал за Кангином не так уж и долго, но все равно очень заботился о парне. Хотя беспокоился Итук о Кангине еще больше.

Но когда он выскочил наружу, неспособный ощутить холод, из-за которого прохожие прижимались друг к другу или кутались в свои зимние пальто, то увидел Кангина, который прислонился к стене здания, пытаясь прикурить. Итук размеренно сделал вдох и выдох, в основном испытывая облегчение, но не без примеси легкой печали.

– Будет так романтично, если после всех седых волос, которые я из-за тебя приобрел, ты умрешь от рака легких, - сказал Итук, подходя к Кангину. – Ты же в курсе, что эта штука может тебя убить, так? На коробке об этом черным по белому написано. Поверь, я ангел, я знаю такие вещи.

Кангин раздраженно вздохнул, бросил сигарету на землю и повернулся к Итуку.

- Наверное надо бросать курить, - произнес он.

Итук моргнул, потому что его невозможно было услышать или увидеть. Он знал, что это было невозможно. Но если бы Кангин не смотрел не мимо, а на него, то Итук, пожалуй, почти мог подумать, что Кангин знал, что он там.
Иногда Кангин был чрезвычайно проницателен, несмотря на свое обычно пофигистичное отношение к большинству вещей в своей жизни. А иногда Итук боялся, что он слишком приблизился к нему или стал слишком настойчивым. В такие дни Кангин вел себя нехарактерно еще до того, как Итук успевал подтолкнуть его к тому или иному выбору, из-за чего Итуку казалось, что его влияние стало слишком сильным. Он знал, что проводит с Кангином гораздо больше времени, чем было жизненно необходимо.

Вопреки тому, что из-за Кангина Итуку хотелось пасть на колени и молиться за их души каждый раз, когда парень выходил за порог своей квартиры, он все равно нравился Итуку. Ему нравилось приглядывать за Кангином, защищать Кангина, даже беспокоиться о Кангине – хотя он никогда и ни за что не порадовал бы Хичоля признанием его правоты.

В мимолетные моменты, когда Кангин слышал Итука, хотя Итук и не пытался быть услышанным, ангел был почти счастлив. Иногда он даже начинал тихо рассказывать Кангину бесполезные, глупые вещи, пусть это и было монологом. Хотя…

– Вчера это случилось далеко не в первый раз! Я сошел с ума? У ангелов вообще могут заходить шарики за ролики?

Хичоль вытащил маленький пластиковый меч из своего стакана и воткнул его в одну из скомканных салфеток, усеивавших их столик.

– Ты совершенно определенно псих, – сказал он. – Но это никак не связано с тем, видит ли тебя Кангин.

Итук озадаченно взглянул на Хичоля.

– Если ты хочешь, чтобы тебя увидели, то ты можешь это устроить, – развил свою мысль Хичоль. – Хотя, обычно это происходит осознанно, так что я не уверен, так ли это в твоем случае. Может, у Кангина есть какая-то сверхъестественная способность видеть небесных созданий. Есть же люди, которые заявляют, что видят привидений. Может и здесь то же самое, только, в смысле, не понарошку, – Хичоль помешал свой напиток пальцем и тихо засмеялся. Итуку подумалось, что вряд ли Хичолю можно доверить оценку адекватности других людей.

Он сдвинулся, чтобы повнимательнее взглянуть на Кангина, который расположился у противоположной стены бара. На данный момент Кангин выпил значительно меньше своей нормы и не сказал никому ничего оскорбительного. Все было хорошо, и тихо, и…

– Не нравится мне это.

Хичоль с любопытством взглянул на него:

– Что? Что-то интересное?

– Видишь вон того мужика? – ответил Итук, показывая в дальний угол, где упомянутый мужик сидел, наблюдая за Кангином. – Неделю назад они с Кангином подрались, потому что этот жлоб клеился к одной из работающих с Кангином девушек.

– Думаешь, они снова набью друг другу морды? Здоровый, конечно, амбал, но, я думаю, Кангин справится.

– Что? Хичоль, – предупредил друга Итук.

– Ладно, ладно, – отозвался Хичоль. – Ну ты и зануда; хотя, это давно не новость. По-любому, вполне возможно, тебе вскоре понадобится вмешаться, – кивнул он в сторону мужчины, который уже начал вставать, по-прежнему сверля Кангина взглядом.

Comments

[bobby16]

Даже не задумываясь, Итук подлетел к здоровяку и опрокинул ему стакан на колени, что успешно отвлекло того от всех возможных поползновений. Это было против всех правил, и Итук знал, что это был наверняка очень глупый поступок с его стороны, но все равно его это слегка развеселило. Подойдя после этого к Кангину, он начал тянуть и толкать парня, уговаривая, что им уже пора идти.

Это потребовало гораздо меньших усилий от Итука, чем обычно: Кангин встал и вышел из бара, направившись домой. Шел легкий снег, и Итук видел облачка пара, вырывавшиеся изо рта Кангина с каждым выдохом.

– Надел бы ты шарф, – сказал Итук, – и куртку потеплее. Не хватало еще простудиться.

Кангин остановился и повернулся к нему. Он несколько раз моргнул, словно пытался сфокусироваться, а потом шагнул вперед.

– Я хотел надеть шарф утром, – произнес он, – но забыл, потому что опаздывал на работу.

Итук не знал, что сказать, что делать, он ничего не понимал, потому что одно дело подозревать, а другое дело – знать наверняка, да и желания иногда очень отличаются от своего воплощения, а еще…

– Если ты собираешься таскаться за мной, может, по крайней мере, пойдешь рядом, а не позади? А то как-то жутковато, – добавил Кангин.

Итук кивнул и переместился влево от Кангина. Он слишком поздно заметил, что оказался ближе, чем следовало. Он не привык к общению с людьми, но Кангина, похоже, это нисколько не волновало. Некоторое время они шли рядом, оба молчали. Итук оглядывался по сторонам, поскольку, невзирая на то, что он не нарушал никаких правил, такое поведение не одобрялось, и он каждую секунду ожидал выговора. При учете, что выговор исходил бы с Небес, это вполне могло внушить некоторый ужас.

– Ну, ты какой-то дух или что? Ты меня преследуешь? – поинтересовался Кангин, когда они пришли домой и он разулся и повесил куртку на кресло.

– Я – ангел, – пояснил Итук. – Твой хранитель. Я оберегаю тебя от проблем и всяческих опасностей.

Кангин скрестил руки на груди и скептически воззрился на Итука.

– Эй, я делаю все, что могу! С тобой, знаешь ли, непросто работать, – попытался защититься ангел.

Кангин откинул голову и расхохотался тепло и искренне, и Итук не мог наглядеться на его улыбку. Итук знал, что Кангин много улыбается. Он был добрым и дружелюбным, а еще иногда очень-очень бестолковым и очень-очень неразумно действующим. Но когда он был счастлив, Итук тоже был как-то странно счастлив.

Особенно когда Кангин болтал с Итуком, шутил и рассказывал вещи, которые тот уже давно знал, но все равно любил слушать. То, что человек узнал о существовании ангелов, не было чем-то неслыханным, но и распространенным событием это нельзя было назвать. Фактически, в последний раз это случилось так давно, что Итук даже не мог вспомнить, когда это было. Ту часть, что он помнил, он предпочел бы не вспоминать.

Но Итук уверял себя, что с ним все по-другому. Существует же разница между дружбой и работой, которую он должен был выполнять. Которую он хотел выполнять. Итук был профессионалом, сохранял холодную голову и… он так беспокоился о Кангине. Так сильно, что иногда…

– Он может видеть меня и слышать, и он знает, кто я такой! – в панике выпалил Итук. – Ты меня вообще слушаешь?

Хичоль, нахмурившись, отвел взгляд:

– Ты меня не поблагодарил за вчерашнего мужика, – ответил он.

– Что? – переспросил Итук. – Ты. Подожди. Хичоль, ты же не…

Хичоль ухмыльнулся:

– Будем считать это за спасибо. Так что ты там бухтел про Кангина? Что он теперь знает о тебе? – Хичоль постукивал себя соломинкой по губам в задумчивости. – Невелика беда, если ты, конечно, не наделаешь глупостей. Тебе, само собой, непросто будет от этого удержаться, но я думаю, ты справишься.

– Я так рад, что ты обо мне такого высокого мнения, – сухо откликнулся Итук.

– Не заморачивайся на эту тему, – произнес Хичоль. – Иногда так происходит помимо нашей воли, и с этим ничего нельзя поделать. Если, разумеется, ты не захочешь перевестись, чтобы кто-то другой присматривал за Кангином. Или он сам уже может справиться со своей жизнью. Не можешь же ты с ним вечно нянчиться.

– Нет, - ответил Итук. – Этого я не хочу. И я не нянька! Сколько раз повторять, что то, что я делаю, жизненно важно для баланса сил…

– Ой, посмотри, Кангин вышел из ванной и идет сюда. Лучше пойду-ка я отсюда, – поднимаясь, сказал Хичоль.

– Эй, – позвал Кангин, подойдя к Итуку точно, когда Хичоль испарился, – давай уйдем отсюда. Не каждый день я отвисаю со своим собственным ангелом, – Кангин замолк на пару секунд, – или каждый. Ты давно за мной бродишь?

– Почти год, – ответил Итук. Они вышли на улицу, где только что утих снегопад, выбеливший город, и снег со льдом захрустели под шагами Кангина. – Чтоб ты знал, у большинства людей нет ангелов-хранителей.

Кангин улыбнулся:

– Я всегда знал, что я единственный и неповторимый.

Итук фыркнул и закатил глаза:

[bobby16]

– Точно. Единственный и неповторимый. Не глупый, безголовый или опрометчивый настолько, что даже наверху заметили. Ничего подобного, просто особенный.

Кангин оскалился от уха до уха.

– Вот и я о том же, – отозвался он, обхватывая Итука за плечи. Тот не мог ощутить вес руки Кангина или тепло его тела, но ему все равно это понравилось. Что бы это ни было, оно ему нравилось.

– Мне кажется, я должен тебе сообщить, что существует веская причина тому, что люди на тебя странно смотрят, поскольку, хотя ты меня безусловно видишь, всем остальным кажется, что ты дефилируешь в гордом одиночестве. Я не могу утверждать наверняка, но, возможно, ты всем остальным кажешься слегка нездоровым, – заметил Итук.

– Да пожалуйста, – не впечатлился Кангин. Он свободной рукой помахал прохожему, который с интересом на него посмотрел, пока он беседовал с Итуком. – Это вроде как забавно. Хотя и заставляет меня задумываться, не сбрендил ли я, и не живешь ли ты у меня в голове. Они ведь могут смотреть на меня, как на психа, потому что я и правда псих, – задумчиво продолжил он, – но я думаю, что даже если ты ненастоящий, ты все равно мой самый любимый воображаемый друг.

Было странно, решил Итук, что заставить его улыбнуться могли даже самые тупые вещи, которые был в состоянии подумать или совершить Кангин. Масса вещей, которые думал или совершал Кангин, заставляли его улыбнуться. Масса вещей, которые не должны были бы на него действовать таким образом. Где-то на середине этой фразы Итук перестал размышлять о Кангине как о парне, которого он должен был охранять, и начал думать о нем как о друге.

С течением времени Итук по той или иной причине перестал выполнять большую часть своих функций. Кангин уже не был таким беспечным, он стал реже попадать в опасные ситуации. Итук не был уверен, что это его заслуга. Он склонялся к мысли, что после всего того времени, что он наблюдал за Кангином и оберегал его, по-настоящему подействовало то, что он показался молодому человеку. Если, конечно, считать, что он сделал это сознательно. Может, Хичоль был прав, и Кангин просто был способен видеть что-то вроде… него. Итук ни в чем не был уверен.

Проблема ангела заключалась в том, что если Кангин изменился, то его работа здесь была закончена. А он не хотел покидать Кангина сейчас, или вообще когда-то. Он не хотел быть ангелом-хранителем для другого человека, не хотел, чтобы кто-то еще стал для него особенным. Итук хотел и дальше смеяться вместе с Кангином, хотел, чтобы Кангин смотрел на него с улыбкой, и еще столько всего. Но то, чего он действительно хотел…

– Он, – тихо промолвил Итук, оглядывая комнату, чтобы убедиться, что их беседу не подслушивают, хотя знал, что никто вокруг этого не мог сделать физически, – он мне нравится. Очень, очень нравится. Очень.

– Ну и замечательно. Ты был бы ужасным ангелом, если бы ненавидел своего подопечного, и этого бы хватило, чтобы тебя можно было считать профнепригодным, – заметил Хичоль.

– Я не это имел в виду. Хотя, к слову, спасибо тебе огромное за веру в мои способности. Отрадно знать, что у меня есть такие заботливые друзья, как ты.

– Стараюсь, – отозвался Хичоль. – И я знаю, что ты имел в виду. Ты уверен? Итук, это не может… ты не можешь… – он вздохнул. – Я не мастер во всех этих эмоциональных штуках, но мой тебе совет, прекрати вести себя, как идиот, и просто выполняй свою работу. Ради космического баланса или о чем ты там всегда распинаешься.

– Это не так-то просто, – произнес Итук, положив голову на стол и с жалким видом глядя на Хичоля. – Мне кажется, я не этого хочу.

– Не говори так. Просто доведи дело до конца и живи дальше, – Хичоль окинул взглядом комнату.

– Где, кстати, Кангин? Ты сюда только вместе с ним приходишь, а если его здесь нет, то почему мы не нашли место поприличнее?

– Спит, потому что ему завтра с утра на работу, – пробормотал Итук, прижимаясь лицом к дереву столешницы.

– Хы, – сказал Хичоль, – тогда ты его и правда изменил. Прям-таки удивительно.

Итук медленно поднялся.

– Думаю, мне пора вернуться назад, – произнес он, и Хичоль кивнул.

Небеса были несравненно прекрасны, они без сомнения являлись самым дорогим сердцу Итука местом во всей вселенной. В тот момент, когда Итук туда вернулся, он совершенно точно понял, чего он хочет больше всего на свете. И принять решение оказалось самым простым делом в его жизни.
Неожиданно Итук почувствовал, что он падает, а еще – словно его ударили в живот. Было больно, и он испугался. Он широко распахнул глаза и сделал большой, дрожащий глоток воздуха. «Ох», – выдохнул он. Ему потребовалась пара секунд, чтобы собраться и понять, где он находился. Ему было видно только снег и деревья, и он искренне надеялся, что он хотя бы в нужном городе. Немного поодаль он разглядел игровую площадку, наполненную детьми, и понял, что помнит ее.

– Хорошо, – сказал он и закашлялся, потому что говорить и дышать было трудно, а когда он попытался встать, то обнаружил, что идти тоже как-то тяжело. А еще он замерз.

Потребовался почти целый час, прежде чем Итук нашел дорогу ко многоэтажке Кангина. На улицах повсюду сновали люди, а раньше ему никогда не приходилось от них уворачиваться. Еще ему пришлось одновременно идти и дышать, и он еле-еле с этим справлялся. И было ужасно шумно, вокруг сияли огни, и Итуку до сих пор было ужасно холодно.

– Привет, – поздоровался Итук, когда Кангин открыл дверь.

– Привет, – ответил Кангин, с любопытством оглядывая Итука. – У тебя веточка в волосах.

Итук вцепился в рубашку Кангина и потянул к себе.

– Я правда… – но Кангин не дал ему закончить, мягко поцеловав и втянув в квартиру. В результате, Итуку пришлось научиться одновременно целоваться и дышать.
Через неделю Итук пришел к выводу, что он, наконец, освоил основы существования в качестве человека. Кангин тратил кучу времени, беспокоясь о нем и присматривая за ним, чтобы убедиться, что тот не убьется, пытаясь принять душ, поесть или сделать еще что-нибудь, что Кангин выполнял, даже не задумываясь. Ирония ситуации не ускользнула от внимания Итука, но ему было плевать. У них как-нибудь все получится.

Было столько всего, чего он еще не попробовал, и Кангин обещал все ему показать. Они будут вместе, и Итук решил, что он самый счастливый человек на земле. Фактически…

– Хичоль, – позвал Итук. Он сидел за их обычным столиком в глубине бара, о котором он почти забыл. – Я знаю, что ты здесь, Хичоль. То, что я тебя не могу увидеть, не значит, что ты можешь меня игнорировать.

– Еще как значит, – припечатал Хичоль. Итук с трудом разобрал его едва видимый силуэт напротив. – Не могу поверить, что ты это сделал. Они никогда не пустят тебя обратно, Итук. Ты кретин.

– Прости, – ответил Итук.

– Не извиняйся. Я не понимаю, почему, но… – Хичоль вздохнулю – По-любому, я решил краем глаза понаблюдать за вами, чтобы вы точно прожили долгую, здоровую и, скорее всего, зверски скучную жизнь.

– Но ты же не…

– Для этого и нужны друзья, – отрезал Хичоль. – Кроме того, по твоим рассказам я помню, что Кангин довольно тупой, а ты определенно сам не лучше. Я вам обоим понадоблюсь.

– Спасибо, – улыбнулся Хичолю Итук.

– Пофиг. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – и с этими словами Хичоль пропал для Итука.
По правде говоря, он понятия не имел, во что ввязался, но за все свое существование Итук не чувствовал себя настолько счастливым и живым. Он приписывал это тому факту, что он до данного момента и не был живым. Кангин с этим согласился, но от себя добавил, что ему свойственно так влиять на окружающих, и нет ничего удивительного в том, что и Итук проникся. Ведь, невзирая на все ошибки, Кангин был именно тем, чего желал Итук.